Для меня Венеция – город, в котором остановилось время, как в Толедо. Образы прошлого, цвета, запахи, костюмы, победы и праздники, быт, беды и радости будоражат. Самое значительное и прекрасное уже произошло, но эти города смогли сохранить первоначальную атмосферу и создавшие ее традиции. Возможность окунуться в века – бодрящее дух приключение.

И вот я проснулась совсем одна в самом прекрасном городе мира. Венецианцы построили свой город на воде. Как?!! Они  вогнали в лагуну миллионы свай от двух до десяти метров в длину. Опоры для церквей, палаццо и домов доставляли из кадорских лесов в Альпах Венето по реке Пьяве. Рабочие-коперщики мощно и ритмично вбивали их с протяжными песнями. Со временем тина укрывала дерево и не давала сгнить.  Многовековое погружение превращало дерево в камень.  Они знали об этом?

Опытным путем включила газ и сварила кофе, оставшийся от других жильцов. До сих пор странно, что российский газ я с трудом, но  включаю в Европе, вот до Владивостока он так и не дошел.  Пора выходить к солнцу и в пятый раз знакомиться с Венецией!!! Но на этот раз у меня целых две недели.  Да, осмотреться и запомнить свои апартаменты, чтобы не заблудиться. Меня еще беспокоил этот вопрос.   Знать свой сестьере – самое важное. Сестьере и индириццо, т.е. адрес. Когда в XII веке отношения с Византией ухудшились и образовался долг, был объявлен обязательный заем: каждый гражданин выплачивал в соответствии со своими доходами. Для облегчения сборов город разделили на 6 районов – сестьере. Так и до сих пор: Сан-Марко (San Marco), Кастелло (Castello), Канареджо (Canaregio), Сан-Поло (San -Polo), Санта-Кроче (Santa Сroce) и  Дорсодуро (Dorsoduro). Для венецианца важно, в каком районе он родился и проживает, в каждом районе есть свой общественный центр, местный архив. Адрес венецианца указывается без привычного названия улицы - только название района и номер дома, а дома нумеруются подряд внутри каждого сестьере. Итак, сестьере, номер дома и ключ.

На пути к Риальто моя первая  ближайшая открытая площадь Сан Стефано со столиками на открытом воздухе, старой церковью и памятником в центре. Стоит только пробежать два переплетения узких улочек. В Chiesa di San Stefano – тишина и прохлада с XIII  века. Венецианский готический стиль, мраморные колонны с арками, орнаменто на стенах. В  церкви я провела какое-то время, оно здесь в бессилии замедляется. Красота и прхлада мрамора, привычно величественной архитектуры итальянских церквей  и захоронения нобилей –ученых и политиков почти привычны. Здесь это кажется нормой. Только здесь. Altar di San Agostino Giustino Menisccardi (attivo 1751-76 scaccia gli eretici). Четверть века гонений на еретиков, как свидетельствует алтарь. Полотна Тинторетто. Martirio. Jacopo Tintoretto. Мученик.

В центре площади стоит памятник литератору и патриоту итальянского Рисорджименто -  - Никколо Томмазео. Он нахмурен и под фалдами книги, тома книг и множество голубей. Напротив церкви фармачия, в которой кое-что прикупила. Это удобно. Если объяснить, с чем на этот раз ты пытаешься бороться – можно обойтись без помощи докторов. Рядом  бар Спритц  – наследие габсбургской оккупации. Для меня это, скорее, не бар, а кофейня с вай-фаем, мне сообщили пароль для выхода в интернет. Надо сказать, что в Венеции серьезная проблема с интернетом, если вы не остановились в гостинице с вай-фаем. В апартаментах это не везде свободно – моя хозяйка этим не озадачена вовсе. Остается сочетать чашечку кофе и просмотр почты в кофейне-баре.  А для итальянцев здесь хороший аперитив. Вода должна быть сельтерской, если  по венецианскому вкусу. Белое вино и на выбор биттер кампари, апероль, селект с долькой лимона и оливкой. Отсюда и до самого Триеста, в каждом баре..

После кофе можно легко впасть в туристический поток, в нем даже комфортнее, как рыбе в косяке. Здесь проходит поток туристов от Сан-Марко и Риальто к мосту Академия.

Церковь- кампо - Улочка - Мостик – кампо.. блеск каналов.  Следующая точка – кампо Манин.  На кампо Манин, у самого памятника, где отдыхали умотанные постоянными перемещениями туристы, нежился черный кот. Можно сказать, что это  памятник сохраненному достоинству венецианской фамилии. Памятник о том, что венецианцы хранят признательность Даниеле Манину, адвокату за его непримиримость к австрийскому засилью. Особенно важно, что после освобождения он год возглавлял республиканское правительство.  Дело в том, что фамилия последнего дожа была Манин. Он вошел в историю Светлейшей тем, что сдал французам-завоевателям тысячелетнюю славу Венеции,  и венецианцы его презирали. Спустя годы Манины вернули достоинство фамилии. После событий Рисорджименто Даниеле Манин с женой и дочерью эмигрировали в Париж, где жили в нужде. Манин зарабатывал уроками итальянского языка. Умер в 53 года.

Изменчивый характер красавицы Венеции хорошо просматривается в дожах, ведь дожем во все века должен быть ДОСТОЙНЫЙ. Достойный  Венеции, достойный ее характера, достойный вызовов, брошенных городу.  

Первые хроники Венеции писал дьякон Иоанн в начале XI столетия.  Первым дожем стоит Паолуччио. С Его портрета начинается долгая портретная галерея на стенах дворца дожей – Sala del Maggior Consiglio. И правил он недолго с 723 по 727, погиб от рук мятежников.

Одиннадцатый дож Пьетро Традонико из Езоло боролся с пиратами.  Пьетро сохранял мир, но многие переселенцы принесли с собой старые обиды - кланы соперничали. Однажды 13 сентября 864 года дож по традиции посещал мессу в Сан Дзаккария. Когда восьмидесятилетний старик выходил из церкви после вечери, на него набросилась вооруженная толпа и забила на площади до смерти. Только к полуночи тело убрали с площади и достойно похоронили. Город жил в мятеже.

Что ожидало недостойного дожа? Дож Пьетро Кандиано был молодым и заносчивым. Рос без отца, что и определяло его сопротивление старым аскетическим принципам, аскетическим республиканским ценностям, на которых стояло государство и возвысилась страна. Хотя венецианцев всегда отличала практичность -   Пьетро любил роскошь, живал в  европейских дворцах. Народ ожидал от своих руководителей высоких стандартов поведения и презрения к демонстрации личного богатства, а Пьетро бесила экономия прежних дожей. Его аппетиты росли, он шел напролом. В Венеции такой человек не мог продержаться долго.  К тому же, он заприметил сестру тосканского маркиза, весьма влиятельного,  Вальдраду – привез ее в Венецию в качестве невесты с огромным приданым – земли Фриули, Тревизо, Адрии и Феррары. Развелся с венецианской женой!  Венецианцы увидели в нем феодального барона с огромными землями, но не дожа! Еще и в вассальной зависимости от императора! Хуже, что он поставил своего сына  Витале епископом Торчелло, патриархом Градо, ослепив другого претендента. Витале проезжал по владениям с королевской пышностью, а все отдавали ему почести. 

Однажды Пьетро обратился к подданным с просьбой о защите интересов в Ферраре, но люди поднялись против него.  Подожгли дома вокруг дворца, и пожар сделал свое дело.  Хронист пишет, что Пьетро с молодой женой и младенцем пытался спастись в атриуме Сан Марко, молил о пощаде, но патриции были непреклонны. Монастырь Сан Дзаккария стал местом погребения дожей, но тела Пьетро и его ребенка перевезли в удаленное аббатство.

В стороне от площади Манин .. Есть резон юркнуть в тень узкой улочки и пройти к Палаццо Контарини дель Боволо. Палаццо без выхода к Канале, что, думаю, терзало душу хозяину. Сегодня – да, у многих домов свой вход с улицы. Пускай маленький, но отдельно от соседей. Так повелось с незапамятных времен.  Раньше каналы в большей мере были улицами и проспектами. Первоначально дворцы и дома, стоящие у каналов, были обращены фасадом к воде. У воды располагались парадный вход и, разумеется, лодочный причал. На улицы выходили подсобные помещения. Получается, что нынче в Венеции чаще пользуется задворками. В тесноте темной площадки перед Палаццо Контарини дель Боволо город поворачивается к нам спиной. И это стоит понять, чтобы в полной мере ощутить миросозерцание истинных венецианцев.  Но. Палаццо «выглядывает» на канал с архи высоты цилиндрической башней через строения первой линии, а струящаяся лестница до самой-самой вершины сверх всяких похвал. Скала, т.е. лестница, конечно, достопримечательность. Что-то мне подсказывает, что это гениальное архитектурное решение родилось потому, что Палаццо чуть в глубине, а не на Канале, что престижно в высшей степени. Лестница выше всех домов и, находясь на самом верхнем этаже ты выше всех и виден Канале.

Башня в кружеве аркады из белого мрамора, восходящей верх по спирали лестницы. Архитектурное чудо Джованни Канди, устроенное во времена раннего Ренессанска  в  XV веке. Не уверена, но странное слово «боволо», по-моему, связано с итальянским «volo» - полет. Может, buono volo. 

Разумеется, в Венеции можно пообедать с видом на Канале, в более укромных местах, где угодно. Но я не отступила от правила и нашла супермаркет, в котором любая еда, в том числе готовая, вода и вино. Это отлично экономит сольди путешественника.

Удобный, значит, самый ближний супермаркет для меня запрятан у Кампо Манин. Второй мостик рядом с  Ponte de la cortesia.

Да, в центральной части сестьере ди Сан-Марко находится самый большой театр —Ла Фениче («Феникс»). В 1792 году его торжественно открыли в присутствии дожа Лодовико Манина. Того самого - сто двадцатого и последнего в многовековом ряду повелителей города Святого Марка. В декабре 1836 года здание театра поглотил пожар, но театр возродился как Феникс, из пепла. Здесь впервые прозвучали пять опер Джузеппе Верди — «Эрнан», «Аттила», «Риголетто», «Травиата», «Симон Бокканегра».

NO MAFIA, VENEZIA E SACRA. Нет мафии, Венеция священна! Жирным, черным.. Такая надпись на доме у самого Риальто с видом на Гранд Канале. Риальто знаковый, узнаваемый, шумный и торговый.

Мое первое ночное погружение в лабиринт меня встревожило. Я страшилась этого лабиринта, но, оказывается, в нем замечательно плтать, да и того не особо пришлось. Я научилась жить и чувствовать в этом лабиринте.  Бороться с лабиринтом не пришлось.  Нивес ответила на мои страхи: «Венеция- город маленький». (продолжение следует)